Что же «Дети» предлагают «Министрам»?

            Есть множество вариантов оценки объектов живой природы в тех случаях, когда вокруг них развита индустрия экотуризма, сформированы рынки жилья, транспортных услуг, прямого и косвенного использования биоресурсов, платных услуг коммунального водоснабжения и т.д. Отсутствие рынков является серьезным препятствием к созданию системы взаиморасчетов за неиспользуемую живую природу, сохраняющую глобальную устойчивость. Поэтому, для получения объективных экономических оценок природы или воздействий на нее надо начинать с создания соответствующего рынка, пусть даже самого «нетрадиционного». Примером может служить рынок разрешений на кислотные выбросы в США и созданный по аналогии с ним рынок парниковых газов.
            Условием эффективности подобного рынка является адекватность цен реализуемых на нем услуг. Методы экономической оценки природы, разрабатываемые в развитых странах, замкнуты на способность людей платить. По этоим методикам оценки природы в масштабе локального сообщества или страны прямо зависят от эономического развития, если «богат» народ, то «ценная» природа, а у «бедных» сообществ и даже самые уникальные объекты, например Байкал, получают низкую оценку. Выйти из подобного методологического тупика можно лишь оценивая экосистемные услуги для всей планеты, как единое целое, а уж потом распределяя между регионами и группами людей экономическую ответственность за их сохранение.
            В Рио-де-Жанейро в 1992 г. был учрежден ГЭФ, как инструмент компенсации локальным сообществам, сдерживающим эксплуатацию природы для сохранения экосистем глобального значения. Развитые страны обязались направлять на эти цели 0,7% своего ВВП. Эту величину можно рассматривать как «цену спроса» на услуги поддержания устойчивости биосферы планеты. «Покупатель» назвал свою цену. «Продавцы» из стран сохранивших нетронутую природу пока спорят друг с другом о перспективах получения «пакетика леденцов», но рано или поздно они скоординируют свою позицию и можно уверенно сказать, что «цена предложения» будет выше 1% ВВП. Так или иначе, но мировое сообщество приблизилось к определению стоимости глобальных экосистемных услуг и не за горами фиксация этой цены в международных договоренностях. О необходимости скорейшего достижения такой договоренности и возможных механизмах её экономической реализации и рассказывает наше «Пособие для детей и министров».
            Устойчивость биосферы создается живым веществом планеты, организованным в экосистемы адаптированные к условиям, исторически сложившимся в каждой точке пространства. Используя данные о площади природных и нарушенных человеком земель, можно оценить вклад каждой страны как в сохранение глобальной устойчивости (площадь естественных экосистем), так и в потери этой устойчивости (нарушенные земли, города, искусственные агроценозы).          Объективная оценка стран по сохранению и потерям биосферной устойчивости проведена с использованием данных ООН, ФАО, Института мировых ресурсов, Международной биологической программы (МБП). Поскольку ответственность стран за сохранение живой природы распространяется на их национальную территорию, все расчеты проведены без учета роли экосистем Мирового Океана.
            для естественных и малоизмененных экосистем использованы данные о запасе фитомассы и продуктивности растительности. Эти параметры отражают вклад разных экосистем в устойчивость биосферы. Первый (биомасса) отражает накопление энергии, второй (продуктивность) - скорость самовосстановления. Адаптивная устойчивость живой природы оценена по гармоничности биоразнообразия (алгоритм предложен В.В. Артюховым  [Атлас биологического разнообразия лесов Европейской России и сопредельных территорий” - М, 1996 стр. 106-110]). Эти три параметра, а именно:

масса, запас свободной энергии;

эффективность, к.п.д.;

разнообразие, структурная гармоничность

            С использованием этих же данных определяют роль каждой страны в потерях глобальной устойчивости естественных экосистем суши, замененных искусственными или антропогенно нарушенными экосистемами. В каждой стране к нарушенным экосистемам отнесены земли поселений, пашни, интенсивно используемые леса и пастбища. В последних случаях использованы критерии высокого уровня заготовок древесины и значительной пастбищной нагрузки. Агроценозы, хотя и участвуют в функционировании биосферы, но являются неустойчивыми образованиями. Кукурузное поле неспособно воспроизводить себя в течение нескольких лет без участия человека.
            Суммарные потери биомассы, продуктивности или биоразнообразия планеты можно отнести к общей численности человечества, что даст среднемировой показатель потерь устойчивости природных экосистем на душу населения. Аналогичные показатели могут быть рассчитаны для каждой страны отдельно. Соотношение национального и среднемирового показателей (вторая строка Табл.2) отражает неэффективность использования биосферных ресурсов в границах национальной территории. Максимальная расточительность относительно среднемировой зарегистрирована для исторически недавно освоенных стран - Австралии и Фр.Гвианы. Россия имеет по этому показателю более чем двух кратное превышение среднемирового уровня экологической расточительности и соседствует с такими странами, как Кения и Малайзия. Наилучшие показатели имеют карликовые города-государства - Монако, Бахрейн, Сингапур, где из-за высокой концентрации людей минимальны потери природного пространства на одного человека. Не смотря на расточительность к природным экосистемам и Россия и Австралия имеют положительный баланс между своими вкладами в сохранение глобальной устойчивости и потерями этой устойчивости на национальной территории (последняя строка в Табл.2).
 

            Полученные оценки позволяют предложить вариант взаиморасчетов стран за сохранение-потери биосферной устойчивости. В основе таких взаиморасчетов может лежать соглашение о цене, которую мировое сообщество готово платить за снижение риска дестабилизации биосферы. Нами выполнен расчет для варианта затрат на сохранение устойчивости биосферы в размере 1% мирового экономического продукта, что лишь немного превышает заявленную развитыми странами норму расходов на сбережение биосферы. В случае планетарной дестабилизации, признаки которой все отчетливей (то июньский снегопад в Мексике, то цветение садов в апреле и холода в мае по Средней России), человечество будет направлять на восстановление саморегулирующихся процессов более 1%.
            Сейчас же страны, в которых потери биомассы, продуктивности и биоразнообразия на душу населения ниже среднемировых (Монако, Бахрейн), должны платить хоть немного, но меньше, а неэффективные природопользователи - чуть больше. Это как при коллективной уборке школьного класса - кто больше намусорил, тот больше вкладывает в уборку. При такой схеме взносы стран будут стимулировать национальные правительства к восстановлению природных экосистем и развитию без экспансии на неосвоенные территории. В предложенном нами варианте минимальная квота затрат на сохранение устойчивости биосферы составляет 0.43% валового внутреннего продукта для Монако, а максимальный взнос для Французской Гвианы лишь чуть превышает 1.8% ВВП. Такова цена уничтожения тропических лесов для создания космодрома.
            Реальные расходы национальных экономик будут существенно ниже, поскольку каждая страна может рассчитывать на получение части собранных средств, пропорционально их вкладам в сохранение устойчивости живой природы (нижняя строка Табл.1). Средства, выделяемые всеми странами мира (как государствами, так и частными компаниями) для сохранения глобальной устойчивости, должны направляться на природоохранные нужды или для подъема уровня жизни местного населения при отказе от видов деятельности, способных разрушать устойчивость экосистем. Предварительная оценка отнесенного к ВВП баланса собственных выплат стран и компенсаций, на которые они могут рассчитывать, приведена на карте. Предлагаемая схема взаиморасчетов обеспечивает объективную экономическую оценку ненарушенных и неиспользуемых в производстве экосистем через «готовность платить», но не на уровне индивидов, а на уровне государств. Подобная оценка дает точный экономический эквивалент выгод, приносимых естественными экосистемами и убытков, связанных с их разрушением во всех странах мира. для России эта величина составляет +5.5% ВВП в год, что сопоставимо с долговыми обязательствами России и доходами от экспорта энергоносителей.

Выход