Население российской деревни, как и любое другое, формируется за счет рождаемости, смертности и миграций. Оценить последние не удается, так как в статистике переселения внутри региона из села в село и из села в город и наоборот не всегда различаются, поэтому о них можно судить лишь по косвенным признакам.
Основная черта демографической ситуации в российской деревне, как и в России в целом, в 90-е гг. характеризовалась превышением смертности над рождаемостью. Рождаемость в основных регионах, для которых характерно крестьянское население, была невелика. Особенно низкие значения характерны для деревни Европейской России, высокие значения отмечаются лишь в отдельных автономиях Сибири. Характерной чертой распределения уровня рождаемости является его падение по направлениям к центру, к Москве. Очевидно, рождаемость на селе определятся прежде всего эмиграцией из села молодежи, которая ближе к центрам яснее видит преимущества и соблазны современной городской жизни [1].
За период 1990 - 1995 гг. рождаемость в наименьшей степени снизилась в автономиях, Черноземье и в Предкавказье, тогда, как на большей части лесной зоны этот процесс шел резче. Сохранение уклада и большая степень устойчивости старых хозяйственных структур на селе, видимо, более способствовали удержанию молодежи.
Если в 1990 г. рождаемость на селе была выше, чем в городе не только повсюду в Сибири, на большей части Предкавказья, на всем Севере и Урале, но и в наиболее глубинных областях центральной России,
то в 1995 г. зона превышения значительно сузилась не только на Европейской части страны, но и в Сибири [2]. Причем, этот процесс особенно заметен в основных областях распространения деревенского образа жизни, и сильнее всего сказывается в регионах русского деревенского населения.
Смертность дает картину почти зеркальную рождаемости. Максимальна она в зонах “неперспективных деревень”, где в селах остались одни старики [3].
Но динамика смертности на селе сложнее, чем динамика рождаемости. На большей части Европейской России за 1990 - 1995 гг. смертность в деревнях почти не изменилась. По-видимому, стабилизация доли стариков и больных людей меньших возрастов произошла здесь раньше. Рост смертности отмечен в регионах, примыкающих к центрам деловой активности (Москва, портовые зоны). Возросла она и всюду на Севере, где за этот период резко снизилось качество жизни, включая медицинское обслуживание. Кроме этого на севере при относительно малой численности населения существенным оказался отъезд более здоровых и активных жителей в период кризиса, что сопровождалось относительной концентрацией стариков. Этот процесс является аналогом того, что происходил в деревнях Нечерноземья в 50-тых - 80-тых годах.
Смертность на селе превышала смертность в городах уже в 1990 г. почти всюду, кроме некоторых автономий и части регионов Дальнего Востока. К 1995 г. область этих исключений еще более сузилась, появление превышения на Сахалине объясняется землетрясением, при котором гибнут практически исключительно горожане. Особенно неблагоприятно для села выглядит обстановка в западных областях европейской России - от Псковской до Белгородской. Возможно, отчасти, здесь сказываются последствия радиоактивных осадков после Чернобыльской катастрофы. Горожане потребляют больше привозной пищи, меньше бывают в зонах выпадений, поэтому они менее чувствительны к таким загрязнениям. Относительный баланс рождаемости и смертности наблюдался только в некоторых автономиях Кавказа и Сибири, а наиболее значительное отставание воспроизводства от смертности было характерно для Нечерноземья [4].
Анализ динамики соотношения рождаемость/смертности показал, что наиболее интенсивно за прошедшие годы число рожденных на одного умершего снижалось в тундровых и таежных районах. В средней полосе темпы снижения воспроизводства были средними, а в лесостепи и южнее процесс депопуляции не был столь выражен. Минимальные значения отмечаются в Курской, Белгородской и Воронежской областях. По-видимому, оптимально комфортные природные условия жизни и высокий уровень устойчивости социума позволяют последнему лучше сохранять свой жизненный потенциал.
Однако, в целом население российской деревни уменьшается, а оставшаяся его часть стареет, что свидетельствует о деградации сельского социума. Возможно, это - часть общего для современной цивилизации процесса снижения сельского населения, которое в развитых странах компенсируется повышением продуктивности сельского хозяйства. Но даже если это так, мы не можем не сожалеть об утрате коренного для великорусской нации типа образа жизни. Может быть, в будущем выжившие на селе 3-5% населения России и завалят ее продовольствием, как это произошло в Англии и Дании, но это уже не будет русской деревней и русским крестьянством. С “зеленой революцией” в сельском хозяйстве окончательно погибнет огромный пласт нашей культуры.
Мартынов А.С. Виноградов В.Г. 1998 (C)
| Грузоперевозки газель, аренда газели |