ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ДИНАМИКА ПРОИЗВОДСТВА

Структурный кризис России как социально-экономической системы, связанный с крушением социализма и возникновением новой системы, сказался на всех элементах общества. Но, пожалуй, сильнее всего в стране обсуждается проблема экономического кризиса. Мы не раз показывали, что уровень организации любого элемента государства - ресурсной базы, социума и т.п. - может существенно изменить степень тяжести последствий кризиса (другие примеры в Атласе Россия как система). Однако реальное российское общество, включая правящую элиту, сознание которого буквально пронизано марксизмом, считает (может быть, не вполне осознано), что главное - “базис” а “надстройка” приложится. В результате системный кризис пытаются преодолеть чисто экономическими способами. Многочисленные примеры обратного - например, этнические и конфессионные конфликты, особенности голосования в различных регионах и т.п. - остаются “за кадром” и не учитываются. Не случайно они и оказываются порой наиболее болезненными - чеченская война и т.п.

Рассмотрим некоторые экономические аспекты кризиса и мы, но не будем забывать, что это лишь одна из сторон идущего общего процесса.

Динамика уровня производства считается одним из основных показателей экономического состояния страны, причем, наряду с реальными физическими товарами понятие “реального сектора” экономики включает и совокупность услуг, в первую очередь транспортных. В России, с ее огромными расстояниями и разбалансированным размещением производителей и потребителей, включение транспортной компоненты в базовый показатель, по которому судят о состоянии производства, способно привести к его существенному искажению - так производство продукции может сокращаться, но если транспортная нагрузка растет (в том числе лишь за счет роста тарифов), то суммарная оценка по реальному сектору может даже увеличиваться.

Наиболее пригодным для оценки динамики производства является показатель производства товаров, применяемый в системе национальных счетов. Пересчеты стоимостных показателей к сопоставимым в условиях инфляции уровням предыдущих лет, выполняются Госкомстатом РФ как для объема ВВП и доли товаров в его структуре, так и для объемов производства в промышленности, сельском хозяйстве и строительстве по специально вычисляемым индексам физического объема производства. Оба варианта расчетов имеют серьезные методические ограничения, поэтому для анализа предпочтительнее взять среднее по двум вариантам счета, что позволит в максимально доступном приближении получить оценку динамики товарного производства в налогооблагаемом секторе экономиких [1].

Наименьшим спадом производства характеризуются регионы, имеющие сырьевую ориентацию производства, в первую очередь - добывающие минеральные ресурсы. Кроме северных и сибирских недропользователей объемы производства, согласно официальной статистике, сохранили нефтеперерабатывающие регионы (Татария, Башкирия), производители дешевой гидроэлектроэнергии (Хакасия, Иркутская область, Красноярский край) и черных металлов (Вологодская, Липецкая, Белгородская области).

Чрезвычайно показательным является размещение регионов с высоким спадом производства. Практически все они прилегают к границам России. Во всяком случае большинство пограничных регионов имеет более высокие официальные показатели спада производства, нежели внутрироссийские области и республики.

На примере анализа прибылей и убытков можно осуществлять диагностику критических процессов. Признаком близости состояния к критическому является рост поляризации, т.е. одновременное увеличение числа как благополучных, так и неблагополучных элементов системы. На рисунке пунктиром обозначено некоторое “среднее” состояние, при котором большинство предприятий обладает средней прибыльностью. Если же в ходе развития кривая распределения выравнивается (сплошная линия на рисунке), то это значит, что в системе появилось большое число как высокоприбыльных, так и высокоубыточных предприятий - типичный пример структурной перестройки. Это состояние неустойчиво и оно не может существовать достаточно долго.

Количественное значение поляризации можно получить перемножением числа элементов, находящихся, соответственно, на левом и правом краях распределения. Показатель поляризации может служить хорошим индикатором кризисных процессов, так как одновременно улавливает изменения двух экстремальных состояний системы. Расчетное значение поляризации обретает информационное содержание в сопоставлениях, когда по изменению этой величины можно судить о характере протекания кризисных процессов во времени.

На приведенной карте приведен показатель финансовой поляризации в 1992 г - в год начала либерализации экономики. Зоны высокой финансовой поляризации здесь соответствуют регионам, в которых началась трансформация существовавшей на тот период экономической системы. Не оценивая происходившие в этот период события, важно отметить, что простейший алгоритм позволил зафиксировать наличие или отсутствие такой трудноуловимой категории, как внутренняя перестройка структуры. Наиболее существенные изменения в год либерализации цен произошли в экономике обеих российских столиц, в северных и сибирских регионах, а также на Северном Кавказе. На большей части Европейского центра и юга России активной трансформации экономической системы в 1992 году не зарегистрировано. Экономика большинства регионов “застыла”, лишь в некоторых регионах шли слабо выраженные кризисные процессы, которые скорее всего отражали не структурные преобразования системы, а попытки приспособить старую к новым условиям.

В период с 1993 по 1995 гг. процесс возникновения новых форм хозяйствования начал распространяться на приближенные к столичным центрам регионы. Наиболее выраженно он происходил в областях с хорошей транспортной доступностью от Москвы. Очевидно, что новые структуры возникали, с одной стороны, как партнеры уже сложившихся к этому времени столичных, с другой стороны - под влиянием накопленного в Москве опыта. Реальная экономическая трансформация в региональных центрах Поволжья (Самарская область), Урала (Свердловская область) и Восточной Сибири (Иркутская область) также началась только после 1992 года. Соответственно, обе столицы к 1993 году уже в главных чертах сформировали новую систему экономических отношений, что к 1995 году замедлило рост финансовой поляризации.

Процессы динамики производства и других экономических последствий кризиса включали в себя такие аспекты, как потребление основных фондов, а также экономическую ситуацию, связанную с особенностями потребления. Отдельным вопросом является производство в теневом секторе экономики.

Одной из важнейших черт современной ситуации в России является процесс “проедания” основных фондов. Этот процесс может быть выявлен на основании анализа баланса производство-потребление в стране.

Объемы потребления основных фондов (производственных и непроизводственных) взяты из сводных национальных счетов для России в целом, где вплоть до 1993 года присутствовала строка "Потребление основного капитала". Ее исчезновение в публикуемой отчетности начиная с 1994 года заставляет внимательнее отнестись к содержанию этих показателей в тот период, когда они еще определялись. И здесь в оценках Госкомстата обнаруживается такая динамика соотношения чистой прибыли и потребления основного капитала, что неполнота учета

Произошедшее в 1991 году резкое изменение пропорций между чистой прибылью и расходом основных фондов может означать только одно - значительная часть потребления основного капитала стала засчитываться статистикой как чистая прибыль! В 1991-95 гг. все материальные объекты -здания, машины, дороги, трубопроводы, ЛЭП, дворцы спорта и бракосочетания, созданные поколениями россиян и оцененные в ценах своего времени, превратились в отчетности в карманную мелочь по сравнению с баснословной стоимостью тех объектов, которые строились в оценивались в ценах инфляционного периода. Стоимость Братской ГЭС уравнялась в отчетности со стоимостью подмосковного коттеджа. Начатая с запозданием переоценка основных фондов не могла вернуть денег, которые вместо амортизации и восстановления материальной инфраструктуры оказались зачислены в чистую прибыль и "проедены". Однако переоценка фондов настолько приблизила картину "проедания" национального богатства страны к реальности, что Госкомстат предпочел вообще отказаться от публикации этих реалий.

Здесь кроется причина одной из важнейших черт современного развития экономики страны. Гигантские заводы по “производству средств производства”, стоимость которых была крайне резко занижена, ушли в руки слабых в финансовом отношении хозяев и, в результате, не обладают сегодня достаточным оборотным капиталом для нормальной производственной деятельности. Исключение составляют черная металлургия и некоторые другие отрасли, где размещают заказы на экологически грязную продукцию западные компании, поскольку штрафы за такое производство на Западе делают его там нерентабельным.

Попробуем приближенно определить масштабы проедания основных фондов. Примем в качестве допущения, что норма износа основных фондов за этот период оставалась неизменной. В реальности она даже возрастала из-за роста аварийности, развала ремонтных и профилактических служб. Это значит, что на 1 рубль 11 копеек товара, произведенного сверх объема производственного потребления (чистая прибыль), расходовалось не менее одного рубля реальной стоимости основных фондов. При этом реальная стоимость фондов понимается как стоимость, эквивалентная инфляционно удорожавшему товарному продукту. Подобное “мягкое” условие позволяет сопоставить в единой шкале измерения объемы произведенной за год продукции с расходом товаров и фондов, введенных в строй задолго до года их окончательного потребления.

Из приведенной таблицы видно, что начиная с 1992 года масштабы легального материального производства в стране уже не покрывали реальных объемов потребления населения и износа основных фондов. Соответственно, легальная экономика страны уже с 1992 года не обеспечивала прироста добавочного продукта (свободной энергии системы). Во избежание путаницы с инфляционными миллиардами, сравним чистый материальный доход страны (ставший с 1992 года чистым расходом) с объемом потребления в производственном секторе экономики. Полученное отношение и является корректным выражением прироста свободной энергии экономической системы, или нормы прибыли производства товаров (не путать с финансовой нормой прибыли). Экономическое содержание этого показателя характеризует балансовую разницу между произведенной и потребленной товарной продукцией (“+” - прирост, “-” - убыль),

Таким образом, начиная с 1992 года потребности производителей в легальном секторе экономики (энергия производящей системы) поддерживались не за счет добавочного продукта (негэнтропийное развитие), а за счет использования в качестве источников энергии ранее накопленных богатств (массы или вещества системы), главным образом - производственной базы и материальной инфраструктуры, созданной трудом предыдущих поколений россиян. Такой путь развития сопряжен со снижением общей устойчивости системы и в термодинамическом плане соответствует энтропийному развитию. До 1995 года балансовая разница между производством и потреблением товарной продукции фактически могла сохранять положительные значения за счет теневого сектора производства, однако оценка ситуации на 1995 год свидетельствует о том, что и этот "резерв" близок к исчерпанию (темная штриховка на Диаграмме).

Оглавление Дальше

Мартынов А.С. Артюхов В.В. Виноградов В.Г. 1998 (C)